ПРОМЕТЕЙ

Официальная наука постаралась «не заметить» эти достижения и положить их под сукно — не только в силу ущемлённых амбиций множества высокоучёных, но творчески бесплодных «конкурентов» по научной «делянке» (полит­корректностью и преклонением перед учёными званиями Шаубергер не страдал), но и в силу неординарности и нестандартности мышления самого Шаубергера, подходы которого к решению задач зачастую противоречили самым основам научного мировоззрения и могли быть отнесены скорее к мистике, чем к науке. Нередко его описания процессов более похожи на трактаты средневековых алхимиков, нежели на научные труды в привычном нам «современном» виде. Может показаться парадоксальным, но, пожалуй, наибольший интерес к разработкам Шаубергера проявляли власти нацистской Германии, правда, несколько своеобразно — интернировав его в концлагерь в начале II Мировой войны. Впрочем, подобная нацеленность на получение быстрого конкретного результата — здесь и сейчас, безотносительно прежних заслуг и званий и даже с подозрением к ним, — характерна для ранних стадий любого тоталитарного режима (вспомните, сколько советских учёных и инженеров начали свою звёздную карьеру именно в 1920-1930-е годы, когда Советская власть только вставала на ноги, а заодно и сколько из них поработало в «шарашках» за колючей проволокой — отнюдь не в качестве вольнонаёмных)!

Жизнеописание Шаубергера несложно найти в Интернете, например, здесь или здесь, поэтому я не буду его пересказывать. На русском языке его труды практически не издавались, а то, что встречается в Интернете, обычно представляет собой обрывочные сведения из третьих рук. Пожалуй, единственное известное мне серьёзное издание с неплохим переводом — это книга «Энергия воды» (правда, и здесь двойной перевод — на русский язык переведено английское издание; сразу хочу предупредить — книга читается трудно, прежде всего из-за того, что мировосприятие автора кардинально отличается от общепринятого в настоящее время).

На сайте я рассматриваю некоторые его устройства, предназначенные для выработки энергии. Это труба Шаубергера, репульсин (не путать с репульсатором!) и его последнее детище — домашний генератор энергии. Но невозможно понять принципы, которыми руководствовался их создатель, не представляя, хотя бы в общих чертах, его подход к проблеме, и прежде всего необходимо разобраться, что же имелось в виду под «имплозией», на которой Шаубергер основывает практически все свои изобретения.

Здесь я приведу лишь некоторые моменты мировосприятия по Шаубергеру, определившие, на мой взгляд, его подход к созданию своих устройств. Конечно, это крайне фрагментарное и схематичное изложение его взглядов, которые я бы охарактеризовал как «языческие» — но не в примитивно-лубочном варианте, а как сложную взаимосвязанную, согласованную и вполне непротиворечивую систему (возможно, подобным образом воспринимали мир многие люди до эпохи широкого распространения христианства и мусульманства, очагами которых, кстати, являлись относительно изолированные от природы города).

Более полное представление о мировоззрении Шаубергера, в частности, о базовых понятиях динагенов, фруктигенов и квалигенов, можно получить, прочитав его книгу. Встречающиеся далее ссылки на страницы соответствуют русскому изданию книги «Энергия воды».

По представлениям Шаубергера, вся планета Земля представляет собой единый организм, кровью которого является вода (с.205; впрочем, он утверждал, что организмами также являются не только люди, животные и растения, но и камни — с.23). При этом главная функция воды — это перенос энергии, причём энергии не столько физической, тепловой и механической, сколько мистической — созидающей, живой, одухотворяющей, дающей жизнь. Но помимо этой «энергии жизни» вода может нести и «энергию смерти» — энергию разрушения, болезни, гибели. Не правда ли, возникают прямые ассоциации с живой и мёртвой водой из народных сказок?

Однако эта мистическая энергия, по Шаубергеру, может проявляться и вполне физически — насыщенная «живой» энергией вода обладает большой механической мощью, — она способна размывать наносы, перекатывать большие камни и даже отрывать их ото дна, обеспечивать мощное и свободное течение рек. Именно эта энергия, по его мнению, обуславливает феноменальную способность форели в горных ручьях не только успешно оставаться на месте в сильном течении, почти не работая плавниками и хвостом, но и совершать «с места» мощные рывки вверх по течению и даже прыжки на внушительную высоту — против потока воды! Наоборот, преобладание «энергии смерти» делает течение воды механическим и безжизненным, приводит к заиливанию русла и заболачиванию берегов, к упадку и распространению болезней.

Тем не менее, обе энергии необходимы для поддержания жизни — одна из них обеспечивает рост, развитие и созидание, а другая — распад и подготовку к повторному использованию отжившего и ненужного. Всё дело в их балансе. В нормальном цикле, по Шаубергеру, «живая» вода поступает из-под земли в виде холодных родников. Далее она проходит по поверхности, одаривая жизненной энергией всё существующее здесь, и, в свою очередь, забирая ненужное, отжившее и постепенно становясь «мёртвой». Затем она возвращается под землю, где снова восстанавливается и превращается в «живую». Важнейшую роль в процессе её восстановления играет лес, корни деревьев.

По этой причине Шаубергер не одобрял использование колодцев — ведь в них вода ещё «не дозрела» для появления на поверхности — и был категорически против использования артезианских скважин. По этой же причине он не слишком жаловал и речную воду — ведь по пути она уже отдала часть своей «живой» энергии и набрала сколько-то «мёртвой». Наилучшей водой он считал ту, что взята из родника непосредственно в том месте, где она естественным путём вышла на поверхность. При этом лучше всего использовать высокогорные родники, — ведь чтобы подняться на большую высоту, вода, по его мнению, должна иметь самый большой запас «живой» левитирующей силы, которая и выталкивает «созревшую» воду наверх, поэтому чем выше расположен родник, тем больше этой живительной силы в его воде! Кстати, и запасы «полезных ископаемых», прежде всего нефти, газа и угля, Шаубергер полагал необходимыми для нормального цикла подземного восстановления и «созревания» воды, поэтому их использование в качестве топлива он считал преступлением против Земли и будущих поколений (с.138).

На свойства воды существенным образом влияют условия её протекания. Сохранению и восстановлению её живительной силы способствует тень, прохлада и естественное завихрённое движение в русле реки. Такая вода способна самоочищаться и обладает большой энергией, в том числе механической. Процессы такого рода Шаубергер относил к группе имплозионных процессов. Наоборот, тепло, прямые солнечные лучи, спрямлённые берега русла приводят к преждевременной потере живительной силы воды и нарастанию её разрушительных свойств. Такая вода течёт под действием одной лишь гравитации, русло быстро заиливается и заболачивается, в этой воде неудержимо начинают размножаться возбудители болезней и развиваются процессы деградации и разложения. Однако наивысшим естественным разрушителем он считал огонь, возвращающий всё сущее к самым элементарным формам. В более общем смысле к «горению» он относил все процессы окисления: «"нормальный" процесс сгорания природа использует только для разложения, распада и устранения "эволюционно непригодного", он действует, таким образом, при температуре +40°C, при нагревании или поджигании кислород становится агрессивным и воинственным» (с.233). Всю группу окислительных процессов, сопровождающихся выделением тепла, он относил к эксплозии.

Сами по себе понятия «имплозия» и «эксплозия» — не изобретение Шаубергера. Они достаточно широко используются в науке и технике. Однако Шаубергер вкладывал в них гораздо более обширный смысл, нежели это принято в современной терминологии.

Под эксплозией (explosion) обычно понимают резкое — взрывное или взрывоподобное — расширение чего-либо, как правило с выделением большого количества тепловой энергии. Это и обычные взрывы, и процессы в различных двигателях внутреннего сгорания, и собственно горение в разнообразных формах, прежде всего интенсивное горение, сопровождаемое выбросом больших объёмов продуктов сгорания. Иногда к эксплозионным относят и другие интенсивные расширительные процессы, не сопровождаемые выделением тепла. В двух словах можно сказать, что эксплозия — это «взрыв наружу».

Наоборот, имплозия (implosion) — это как бы «взрыв внутрь». Примеры подобных явлений найти не так легко. Пожалуй единственное, что можно вспомнить навскидку — это схлопывание кавитационных пузырьков. В технике примеров использования имплозии на много порядков меньше, чем повсеместно используемой эксплозии. Пожалуй, наиболее известный пример — это устройство атомной бомбы, где синхронный взрыв обычных зарядов в прочной оболочке сжимает части ядерного заряда, сближая их в центре бомбы на критическое расстояние и удерживая в таком положении в начале ядерной реакции (самому ядерному взрыву прочная оболочка уже не помеха — вместе со всем окружающим она в доли секунды испаряется и превращается в плазму). С точки зрения Шаубергера более кощунственного применения имплозии придумать невозможно!

Шаубергер использовал более широкую трактовку этих понятий и относил к ним не только резкие взрывные и взрывоподобные процессы, но и более спокойные, прежде всего вращательные и вихревые, уделяя первостепенное внимание именно им — как наиболее естественным и безопасным способам получения и использования энергии.

При этом к эксплозии он относил вращение, перемещающее рабочее тело из центра к периферии (центробежные насосы, турбины, пропеллеры, центрифуги и прочее — именно так работает подавляющее большинство широко распространённых технических устройств).

Это расширяющееся вращение Шаубергер связывает с дезинтеграцией, торможением, рассеиванием, разрушением, отсоединением, возрастанием трения (с.117). Оно сопровождается потерями энергии организованного движения, превращающейся в хаос нарастающего тепла. При этом поддержание такого вращения требует затрат работы, которые расходуются на нагрев и при увеличении скорости возрастают в квадратичной зависимости — в полном соответствии с современной физикой и ежедневным опытом общения с техникой.

К имплозии, соответственно, относится вращение, перемещающее рабочее тело от периферии в центр. Прежде всего это водовороты и вихри. В технике устройства, специально созданные для получения такого вида движения, я, пожалуй, и не припомню (воронки, образующиеся при вытекании жидкостей из различных ёмкостей, не в счёт — они образуются сами по себе, более того, иногда с ними специально борются). Единственное, что приходит в голову — это всевозможные устройства для загрузки жидких и сыпучих веществ в узкие отверстия, однако и там цель — ограничить разброс вещества и направить его поток. Имплозионное (вращательное центростремительное) движение как таковое обычно там тоже не рассматривается и не учитывается, и, как правило, оптимальной считается организация прямого потока.

Имплозионное центростремительное вращение Шаубергер соотносит с объединением, ускорением, интеграцией, взаимодействием, формированием, уменьшением трения. Всё это сопровождается превращением тепла в организованное механическое движение и соответствующим охлаждением (получается как бы вариант «демона Максвелла», позволяющего придать порядок хаотическому тепловому движению и использовать энергию рассеянного тепла). При этом Шаубергер утверждает, что здесь также имеет место квадратичная зависимость, но уже получения организованного движения от степени охлаждения!

Направление вращения также не безразлично. С эксплозией Шаубергер иногда ассоциирует вращение налево-наружу, а с имплозией — направо-внутрь (по часовой стрелке). Замечу, что в некоторых случаях о направлении вращения можно говорить лишь весьма относительно — стоит зайти с другой стороны, как правостороннее вращение начинает выглядеть левосторонним и наоборот. Однако при наличии поступательного (осевого) движения, — а вихрь сочетает и вращательное, и поступательное движение вещества, — эти различия становятся существенными (на винт с правой резьбой не удастся навернуть гайку с левой).

Я попытался собрать в табличке наиболее важные отличия традиционных (эксплозионных) двигателей и имплозионных двигателей Шаубергера. Думаю, здесь различия в подходах будут видны наиболее наглядно.

Критерий	Традиционные двигатели	Двигатели Шаубергера
Источник работы	Расширение сжатого газа в атмосферу (в конечном итоге)	Движение газа из атмосферы в вакуум
Создание рабочих условий	Повышение температуры или получение горячих продуктов горения с помощью вспышек или постоянного горения	Создание разрежения механическим способом
Периодичность действия	Используется в поршневых двигателях и не используется в турбинах	Используется всегда в том или ином виде («дышащие», пульсирующие машины)
Центробежное вращательное движение	Не используется или используется для повышения давления (нагнетения)	Используется для создания рабочего разрежения посредством центробежного отсоса
Центростремительное вращательное движение	Обычно не используется вообще	Используется для движения рабочего тела в вакуум
Вакуум	Отсутствует, не используется или используется для вспомогательных целей (в основном для подачи топлива всасыванием)	Основное условие для работы двигателя

Шаубергер неоднократно подчеркивал, что в основе работы его машин лежит «биологический вакуум». Что же он имел в виду под этим термином?

Сам он по этому поводу замечал следующее: «в биотехнике вакуум создаётся посредством уменьшения объёма веществ в извилистых трубах, через которое, в процессе репульсации, может быть получена энергия» (с.28). С технической точки зрения это объяснение выглядит не слишком понятным.

В другом месте Шаубергер упоминает «таинственное отрицательное давление, которое обнаружил в грудной клетке профессор Зауербух» (с.213-214). Имеется в виду разрежение в плевральной полости, обеспечивающее расширение лёгких при вдохе (с.35). Это разрежение создаётся в тканях, относительно проницаемых для газов и жидкостей — непрерывно многие десятки лет в течение всей жизни организма (как известно, уже небольшие нарушения герметичности плевральной полости существенно затрудняют дыхание, а обширные повреждения плевры даже при абсолютно исправных лёгких и мышцах грудной клетки делают самостоятельное дыхание практически невозможным). Говоря о «биологическом» вакууме, Шаубергер имел в виду подобные механизмы его создания. В отличие от наиболее распространённой в вакуумной технике технологии откачки в сочетании с попытками сохранить полученное разрежение, максимально оградив его от внешней среды, в машинах Шаубергера разрежение создаётся в процессе работы динамически, без жёсткой изоляции от окружающей среды. Более того, как правило, там вообще нет каких-либо видимых клапанов и заслонок, предназначенных для герметичной изоляции внутренних полостей от внешней среды.

Так что, скорее всего, в данном случае речь идёт о динамически создаваемом пульсирующем разрежении, неким весьма отдалённым техническим аналогом которого можно считать разрежение, возникающее в цилиндрах двигателей внутреннего сгорания в такте всасывания. Конечно, у Шаубергера нет никаких поршней, а пульсации разрежения обуславливаются процессами, происходящими вследствии особенностей движения жидкостей и газов в достаточно длинных «извилистых трубах» специальной конфигурации.

Шаубергер неоднократно отмечал, что в его установках различные вещества (прежде всего вода) претерпевают и химические превращения. Более того, некоторые установки и процессы он специально разрабатывал с этой целью, например, устройство для сжижения угля (с.138). Здесь я не буду подробно останавливаться на подходе Шаубергера к химическим превращениям (замечу, что любой современный химик, прочитав его описание, пожалуй, в лучшем случае назовёт всё это «алхимической чушью», а то и потребует немедленной госпитализации автора в психушку), однако, по всей видимости, какие-то химические процессы во время работы его установок имели место. Причём не они являлись источником работы этих установок, а выделившейся при этом химической энергии абсолютно недостаточно для объяснения их работоспособности, если только такая энергия вообще выделялась, а не забиралась для преобразования вещества.

Более того, в некоторых случаях он определённо говорит не только о химических, но и об атомных преобразованиях, происходящих в его конструкциях (с.177). Насколько это соответствует современному понятию атомных преобразований — вопрос спорный, ибо терминология Шаубергера значительно отличается от общепринятой. Безусловно, общепринятая наука отрицает возможность каких-либо ядерных преобразований в условиях, которые могли бы быть в установках Шаубергера. Однако я всё же не стал бы априори отбрасывать возможность каких-то низкотемпературных ядерных превращений (трансмутаций), происходящих, например, вследствие очень сильных и резких перепадов давления при кавитационных явлениях на скоростях вращения до 30000 об/мин. По крайней мере, очевидцы свидетельствуют, что вылетающие из одной из его машин капли воды пробивали бетонную плиту толщиной 4 см и стальную закалённую пластину толщиной 4 мм (с.182), а это говорит о весьма экстремальных условиях внутри установки.

Изменения, происходящие в процессе эксплуатации с рабочим телом, приводят к тому, что время от времени воду в имплозионной машине, работающей лишь на воде и воздухе, надо менять (с.185) — это ещё одно подтверждение каких-то изменений, происходящих непосредственно с рабочим веществом в процессе работы.

Считаю необходимым отметить, что в настоящее время существует теория, которая предсказывает именно подобные результаты. Е.И.Андреев на основе альтернативной физической теории Д.Х.Базиева утверждает, что в момент схлопывания кавитационных пузырьков, возникших при резком падении давления, возможно создание условий для получения дополнительной энергии за счёт «фазового перехода высшего рода», являющегося, по сути, ядерным процессом с мизерным дефектом массы (~10^–8), при котором отстуствует радиационное излучение и атомы сохраняют свои физические и химические свойства. Вместе с тем при многократном повторении (ограниченный объём рабочего тела в замкнутом цикле) дефект массы будет нарастать, а это приведёт к изменению физических и химических свойств атомов (трансмутациям) и уменьшению способности воды к отдаче энергии. «Отработанная» вода может снова восстановить свои свойства в природных условиях с течением времени за счёт естественных процессов. Сравните это с утверждениями Шаубергера!

Очень большое значение Шаубергер придавал материалу, из которого делал свои установки. В большинстве случаев наиболее оптимальным материалом для контактирующих с водой элементов он считал благородные металлы — золото и серебро. Подходящим металлом являлась также медь и её сплавы. Для деталей с большой механической нагрузкой использовалась сталь. Вот как описывал очевидец (с.182-183) одну из его установок: «Разобранная машина: в общем и целом концепция очень интересна. Похожа на Везувий из золота и серебра с несколькими кратерами, расположенными по кругу <...>. Если бы не внутреннее вакуумное устройство, машину можно было бы принять за римскую амфору из позолоченной и посеребрённой латуни.»

Должен заметить, что как золото и серебро, так и медь обладают наивысшими значениями удельной электрической проводимости и являются коррозионно-стойкими в отношении воды, воздуха и водяного пара. Сталь в таких условиях долго не выдерживала, по свидетельству очевидца, «в пределах пяти минут кованый металл покрывался ржавчиной, как будто он пролежал в воде две недели», не помогала даже ртутная изоляция (очевидно, амальгамирование, с.183).

Шаубергер не только выдвигал идеи и разрабатывал проекты, но и реализовывал некоторые из них в металле, в том числе и на свои средства. Конечно, были и неудачи (наверное, как обычно бывает у первопроходцев, их было большинство), но были и удачи, подтверждённые очевидцами. Причём удачи эти выглядят фантастическими и по сей день. Именно это выдвигает Шаубергера из огромного множества авторов различных проектов по извлечению «свободной энергии» и до сих пор не даёт покоя энтузиастам.

Естественно, многие идеи Шаубергера остались лишь на бумаге и никогда не воплощались в жизнь. Безусловно, некоторые проекты по тем или иным причинам потерпели неудачу при попытке реализации и не были доведены до конца или были отвергнуты ввиду несостоятельности. Не страдая мазохизмом, такие провалы Шаубергер, конечно, не афишировал, хотя, судя по его стилю, и не скрывал их во чтобы то ни стало.

Также естественно, что с течением времени идеи изменялись — развивались, дополнялись и корректировались. По этой причине следует с осторожностью относиться к нереализованным проектам и наброскам Шаубергера, особенно ранним (до II Мировой войны). Вот как сам Шаубергер описывает доводку и предпусковую доработку одной из своих конструкций: «Порой хотелось разнести машину на осколки. Внутри неё всё происходило совсем не так, как я хотел! <...> Всё происходило совсем не так, как я это себе представлял. Что-то оставалось упущенным, и я начал было сомневаться в своей правоте.» (с.179-180).

Тем не менее, есть по крайней мере три устройства, достоверность существования и работоспособности которых на данный момент я оцениваю как весьма высокую: это труба Шаубергера, репульсин и домашний генератор.

После II Мировой войны интерес к работам Шаубергера проявляют многие государства. В то же время сам Шаубергер, с ещё свежими впечатлениями от работы в концлагере под «отеческим присмотром» нацистов, приходит к выводу, что не время передавать свои наработки «секретным физикам», поскольку всё тут же будет засекречено с целью получить какие-то преимущества одной из сторон в новом мировом противоборстве, но человечеству в целом пользы от этого не будет. Судя по его письмам, он предпочитал оставаться независимым исследователем и сохранять за собой право объявить о результатах своих исследований так и тогда, как и когда сам сочтёт нужным.

И всё же в 1957 году он подписал годичный контракт с американцами и в 1958 году вместе с сыном Вальтером отправился в Техас. По некоторым данным, уровень секретности был таков, что они были практически лишены связи с внешним миром. От предложения продолжить контракт Шаубергер категорически отказался, более того, работы были прерваны досрочно и он возвратился в Австрию. Многие уверены, что именно этот отказ от продолжения сотрудничества с американцами в восстановлении репульсина и стал истинной причиной его смерти в том же 1958 году, через 5 дней после возвращения. Впрочем, весьма вероятно, что никаких насильственных действий не было. Перед возвращением на родину Шаубергер стал жертвой юридического мошенничества, подписав некие бумаги, по которым, как он потом с негодованием узнал, права практически на все его разработки переходили американцам (не подписывайте никаких бумаг, не прочитав их внимательно, что бы ни говорили подсовывающие их люди)! Для 73-летнего человека этот стресс сам по себе мог быть вполне достаточным поводом для смертельного инфаркта или инсульта. Недаром перед смертью он с горечью говорил: «Я больше не принадлежу самому себе»!

Уже немолодой человек, во время войны получивший большой опыт «общения» с CC, курировавшей его разработки в заключении, а после войны — как минимум с американской и советской разведками, он вряд ли питал иллюзии в отношении методов их работы. В частности, концлагерь Маутхаузен, куда был интернирован Шаубергер, входил в советскую зону оккупации, но был освобождён американцами. Думается, американцы стремились туда не только для освобождения несчастных заключённых, но прежде всего, чтобы первыми попасть в засекреченные лаборатории, опередив советские спецслужбы. Им это удалось. Шаубергер был помещён ими в фильтрационный лагерь, откуда выпущен только после завершения войны с Японией. Так что Шаубергер, скорее всего, допускал, что «компетентные органы» отслеживают все его публикации, патенты и патентные заявки, и если не при его жизни, то после его смерти смогут получить все интересующие их документы из его личного архива.

Конечно, необычный образ мышления и «алхимический» стиль изложения мыслей сам по себе служил неплохой защитой, — многое ли можно понять из следующего описания доработки конструкции машины: «Но горящие свечи указали мне путь, рассказали о том, как происходит дематериализация веществ. Подоконник — гладкая поверхность — движение Луны. Задача решена! <...> А упущены были две функции — холодного света и Луны. Блестящая идея! Наверное, божий промысел или случайное совпадение помогли мне разрешить головоломку. Убить двумя выстрелами одного зайца: 1) холодный свет; 2) осевое движение Луны» (с.179-180)? Какое отношение имеют «холодный свет» и Луна к работе машины, у которой в закрытом металлическом корпусе с огромной скоростью вращается ротор?

Однако эскизы и рисунки в силу своей природы более наглядны и однозначны, и тут необходимо либо просто опускать какие-то принципиально важные моменты, либо акцентировать внимание на других, непринципиальных аспектах, маскируя суть работы аппарата. В связи с этим следует весьма осторожно относиться и к послевоенным публикациям Шаубергера, в том числе к его эскизам и объяснению работы различных установок, включая знаменитый репульсин, — информация может быть неполной или намеренно искажённой. Здесь более достоверными могут оказаться довоенные публикации по схожим конструкциям, когда Шаубергер ещё не имел печального опыта «шпионских игр».

Впрочем, и до войны Шаубергер не был наивным простачком. Вот что он писал ещё в 1936 году: «Сейчас я могу создать организм моей машины таким образом, что она будет прекращать работу в тот момент, когда кто-то приоткроет её крышку. Точно так же прекращаются жизненные процессы в теле при вскрытии сердца. Так и моя машина перестанет работать, когда какой-нибудь любопытный захочет изучить её анатомию» (с.180). Анализируя конструкции Шаубергера, не стоит забывать, что все мы являемся именно такими «любопытными»!

Материал с сайта «Perpetuum mobile» - http://khd2.narod.ru